Репозиторий Университета

Первичные миодистрофии это гетерогенная группа наследственных нервно-мышечных заболеваний, характеризующихся прогрессирующей слабостью и дегенерацией скелетных мышц. В общей когорте взрослых больных с синдромом дилатационной кардиомиопатии (ДКМП) доля пациентов с первичными миопатиями невелика (в нашем регистре из 220 больных с синдромом ДКМП 3,6%), но они отличаются молодым возрастом и нередко тяжелым прогрессирующим течением заболевания. Генофенотипические корреляции, принципы стратификации риска и ведения таких больных четко не определены, данные об успешной трансплантации сердца у них и ее месте в их лечении немногочисленны. Цель проанализировать особенности течения кардиомиопатии в рамках генетически верифицированных и неуточненных первичных миопатий и роль трансплантации сердца в ее лечении. Материал и методы. В исследование включены 9 больных, 5 мужчин и 4 женщины, средний возраст 31,4+13,8 года (от 16 до 63) с сочетанием кардиомиопатии и скелетной миодистрофии. Обследование пациентов включало общий осмотр, определение уровня КФК в крови, антител к различным антигенам сердца методом непрямого ИФА, ДНК кардиотропных вирусов в крови и миокарде методом ПЦР, ЭхоКГ, суточное мониторирование ЭКГ по Холтеру; дополнительно проведены МСКТ сердца, МРТ, игольчатая электронейромиография, консультация невролога, эндомиокардиальная биопсия правого желудочка, исследование эксплантированного сердца, биопсия скелетной мышцы, аутопсия. Медико-генетическое консультирование было проведено всем больным. Генетическое исследование включало поиск мутаций в 57 генах методами прямого секвенирования по Сенгеру и полупроводникового секвенирования на платформе PGM IonTorrent. Результаты. Мутации в генах LMNA, EMD и DES были выявлены у 7 из 9 пациентов. Симптомы скелетной миопатии в большинстве случаев предшествовали появлению первых проявлений КМП. Практически у всех пациентов первыми симптомами поражения сердца были нарушения ритма и проводимости. У 2/3 больных при ЭхоКГ выявлена развернутая картина ДКМП. Значимое повышение титра антител к различным антигенам сердца выявлено у 5 больных. 3 больных умерли, еще 3 успешно выполнена трансплантация сердца. Живы без трансплантации только 3 женщины, 2 из них имплантированы устройства (электрокардиостимулятор и CRT-D). Обсуждение. Патогенные мутации верифицированы у 77,8% больных в 3 генах: LMNA, EMD и DES; трансплантация сердца успешно выполнена в каждой подгруппе. Присоединение миокардита является несомненным фактором ухудшения прогноза при различных миопатиях. Выводы. Кардиомиопатии в рамках миопатий имеют неуклонно прогрессирующее течение и плохой прогноз. К 9 мес суммарной конечной точки «смерть + трансплантация» достигли 66,7% больных, летальность составила 33,3%. Женский пол оказался благоприятным прогностическим признаком.

This review presents evidence that the skin mast cell, in particular the MCTC subtype, is the primary effector cell in urticaria. Mast cells are located in the upper dermis, the ideal situation for wheal formation and sensory nerve stimulation. Increased numbers of mast cells are found in both lesional and non‐lesional skin in CSU and inducible urticaria. Mast cell degranulation in the area of wheals has been demonstrated repeatedly by light and electron microscopy. Histamine, PGD2 and tryptase are found in the venous blood draining wheal formation. The last 2 are specific for mast cells rather than basophils. Mast cell reactivity is increased in active urticaria by local inflammatory cytokines and neuropeptides. Mast cell cytokines and neuropeptides, particularly nerve growth factor, induce a Th2 type inflammation that is particularly obvious at the sites of whealing. In conclusion, autoimmunity, either of Type 1 viz. IgE antibodies to local autoallergens, or Type 2b, viz. IgG autoantibodies to IgE or its receptor, are considered to be the most frequent causes of CSU. In both cases, the mast cell is likely to be the axial cell in producing the wheals.

The heme in the active center of peroxidases reacts with hydrogen peroxide to form highly reactive intermediates, which then oxidize simple substances called peroxidase substrates. Human peroxidases can be divided into two groups: (1) True peroxidases are enzymes whose main function is to generate free radicals in the peroxidase cycle and (pseudo)hypohalous acids in the halogenation cycle. The major true peroxidases are myeloperoxidase, eosinophil peroxidase and lactoperoxidase. (2) Pseudo-peroxidases perform various important functions in the body, but under the influence of external conditions they can display peroxidase-like activity. As oxidative intermediates, these peroxidases produce not only active heme compounds, but also protein-based tyrosyl radicals. Hemoglobin, myoglobin, cytochrome c/cardiolipin complexes and cytoglobin are considered as pseudo-peroxidases. Рeroxidases play an important role in innate immunity and in a number of physiologically important processes like apoptosis and cell signaling. Unfavorable excessive peroxidase activity is implicated in oxidative damage of cells and tissues, thereby initiating the variety of human diseases. Hence, regulation of peroxidase activity is of considerable importance. Since peroxidases differ in structure, properties and location, the mechanisms controlling peroxidase activity and the biological effects of peroxidase products are specific for each hemoprotein. This review summarizes the knowledge about the properties, activities, regulations and biological effects of true and pseudo-peroxidases in order to better understand the mechanisms underlying beneficial and adverse effects of this class of enzymes. View Full-Text

Osteoarthritis (OA), the most common form of arthritis, is characterized by inflammation of joints and cartilage degradation leading to disability, discomfort, severe pain, inflammation, and stiffness of the joint. It has been shown that adenosine, a purine nucleoside composed of adenine attached to ribofuranose, is enzymatically produced by the human synovium. However, the functional significance of adenosine signaling in homeostasis and pathology of synovial joints remains unclear. Adenosine acts through four cell surface receptors, i.e., A1, A2A, A2B, and A3, and here, we have systematically analyzed mice with a deficiency for A3 receptor as well as pharmacological modulations of this receptor with specific analogs. The data show that adenosine receptor signaling plays an essential role in downregulating catabolic mechanisms resulting in prevention of cartilage degeneration. Ablation of A3 resulted in development of OA in aged mice. Mechanistically, A3 signaling inhibited cellular catabolic processes in chondrocytes including downregulation of Ca2+/calmodulin-dependent protein kinase (CaMKII), an enzyme that promotes matrix degradation and inflammation, as well as Runt-related transcription factor 2 (RUNX2). Additionally, selective A3 agonists protected chondrocytes from cell apoptosis caused by pro-inflammatory cytokines or hypo-osmotic stress. These novel data illuminate the protective role of A3, which is mediated via inhibition of intracellular CaMKII kinase and RUNX2 transcription factor, the two major pro-catabolic regulators in articular cartilage.

Первичные миодистрофии это гетерогенная группа наследственных нервно-мышечных заболеваний, характеризующихся прогрессирующей слабостью и дегенерацией скелетных мышц. В общей когорте взрослых больных с синдромом дилатационной кардиомиопатии (ДКМП) доля пациентов с первичными миопатиями невелика (в нашем регистре из 220 больных с синдромом ДКМП 3,6%), но они отличаются молодым возрастом и нередко тяжелым прогрессирующим течением заболевания. Генофенотипические корреляции, принципы стратификации риска и ведения таких больных четко не определены, данные об успешной трансплантации сердца у них и ее месте в их лечении немногочисленны. Цель проанализировать особенности течения кардиомиопатии в рамках генетически верифицированных и неуточненных первичных миопатий и роль трансплантации сердца в ее лечении. Материал и методы. В исследование включены 9 больных, 5 мужчин и 4 женщины, средний возраст 31,4+13,8 года (от 16 до 63) с сочетанием кардиомиопатии и скелетной миодистрофии. Обследование пациентов включало общий осмотр, определение уровня КФК в крови, антител к различным антигенам сердца методом непрямого ИФА, ДНК кардиотропных вирусов в крови и миокарде методом ПЦР, ЭхоКГ, суточное мониторирование ЭКГ по Холтеру; дополнительно проведены МСКТ сердца, МРТ, игольчатая электронейромиография, консультация невролога, эндомиокардиальная биопсия правого желудочка, исследование эксплантированного сердца, биопсия скелетной мышцы, аутопсия. Медико-генетическое консультирование было проведено всем больным. Генетическое исследование включало поиск мутаций в 57 генах методами прямого секвенирования по Сенгеру и полупроводникового секвенирования на платформе PGM IonTorrent. Результаты. Мутации в генах LMNA, EMD и DES были выявлены у 7 из 9 пациентов. Симптомы скелетной миопатии в большинстве случаев предшествовали появлению первых проявлений КМП. Практически у всех пациентов первыми симптомами поражения сердца были нарушения ритма и проводимости. У 2/3 больных при ЭхоКГ выявлена развернутая картина ДКМП. Значимое повышение титра антител к различным антигенам сердца выявлено у 5 больных. 3 больных умерли, еще 3 успешно выполнена трансплантация сердца. Живы без трансплантации только 3 женщины, 2 из них имплантированы устройства (электрокардиостимулятор и CRT-D). Обсуждение. Патогенные мутации верифицированы у 77,8% больных в 3 генах: LMNA, EMD и DES; трансплантация сердца успешно выполнена в каждой подгруппе. Присоединение миокардита является несомненным фактором ухудшения прогноза при различных миопатиях. Выводы. Кардиомиопатии в рамках миопатий имеют неуклонно прогрессирующее течение и плохой прогноз. К 9 мес суммарной конечной точки «смерть + трансплантация» достигли 66,7% больных, летальность составила 33,3%. Женский пол оказался благоприятным прогностическим признаком.

This review presents evidence that the skin mast cell, in particular the MCTC subtype, is the primary effector cell in urticaria. Mast cells are located in the upper dermis, the ideal situation for wheal formation and sensory nerve stimulation. Increased numbers of mast cells are found in both lesional and non‐lesional skin in CSU and inducible urticaria. Mast cell degranulation in the area of wheals has been demonstrated repeatedly by light and electron microscopy. Histamine, PGD2 and tryptase are found in the venous blood draining wheal formation. The last 2 are specific for mast cells rather than basophils. Mast cell reactivity is increased in active urticaria by local inflammatory cytokines and neuropeptides. Mast cell cytokines and neuropeptides, particularly nerve growth factor, induce a Th2 type inflammation that is particularly obvious at the sites of whealing. In conclusion, autoimmunity, either of Type 1 viz. IgE antibodies to local autoallergens, or Type 2b, viz. IgG autoantibodies to IgE or its receptor, are considered to be the most frequent causes of CSU. In both cases, the mast cell is likely to be the axial cell in producing the wheals.

The heme in the active center of peroxidases reacts with hydrogen peroxide to form highly reactive intermediates, which then oxidize simple substances called peroxidase substrates. Human peroxidases can be divided into two groups: (1) True peroxidases are enzymes whose main function is to generate free radicals in the peroxidase cycle and (pseudo)hypohalous acids in the halogenation cycle. The major true peroxidases are myeloperoxidase, eosinophil peroxidase and lactoperoxidase. (2) Pseudo-peroxidases perform various important functions in the body, but under the influence of external conditions they can display peroxidase-like activity. As oxidative intermediates, these peroxidases produce not only active heme compounds, but also protein-based tyrosyl radicals. Hemoglobin, myoglobin, cytochrome c/cardiolipin complexes and cytoglobin are considered as pseudo-peroxidases. Рeroxidases play an important role in innate immunity and in a number of physiologically important processes like apoptosis and cell signaling. Unfavorable excessive peroxidase activity is implicated in oxidative damage of cells and tissues, thereby initiating the variety of human diseases. Hence, regulation of peroxidase activity is of considerable importance. Since peroxidases differ in structure, properties and location, the mechanisms controlling peroxidase activity and the biological effects of peroxidase products are specific for each hemoprotein. This review summarizes the knowledge about the properties, activities, regulations and biological effects of true and pseudo-peroxidases in order to better understand the mechanisms underlying beneficial and adverse effects of this class of enzymes. View Full-Text

Osteoarthritis (OA), the most common form of arthritis, is characterized by inflammation of joints and cartilage degradation leading to disability, discomfort, severe pain, inflammation, and stiffness of the joint. It has been shown that adenosine, a purine nucleoside composed of adenine attached to ribofuranose, is enzymatically produced by the human synovium. However, the functional significance of adenosine signaling in homeostasis and pathology of synovial joints remains unclear. Adenosine acts through four cell surface receptors, i.e., A1, A2A, A2B, and A3, and here, we have systematically analyzed mice with a deficiency for A3 receptor as well as pharmacological modulations of this receptor with specific analogs. The data show that adenosine receptor signaling plays an essential role in downregulating catabolic mechanisms resulting in prevention of cartilage degeneration. Ablation of A3 resulted in development of OA in aged mice. Mechanistically, A3 signaling inhibited cellular catabolic processes in chondrocytes including downregulation of Ca2+/calmodulin-dependent protein kinase (CaMKII), an enzyme that promotes matrix degradation and inflammation, as well as Runt-related transcription factor 2 (RUNX2). Additionally, selective A3 agonists protected chondrocytes from cell apoptosis caused by pro-inflammatory cytokines or hypo-osmotic stress. These novel data illuminate the protective role of A3, which is mediated via inhibition of intracellular CaMKII kinase and RUNX2 transcription factor, the two major pro-catabolic regulators in articular cartilage.

The present study investigates the hepatoprotective effect of a novel zinc-containing drug acyzol in comparison with silymarin, a medicinal extract of milk thistle (Silybum marianum). The hepatoprotective effect was studied in 40 albino nonlinear male rats in a model of toxic liver injury induced by intragastric administration of carbon tetrachloride. Both drugs were diluted in water and administered intragastrically at doses 10 mg/kg (acyzol) and 100 mg/kg (silymarin) for 10 days twice daily, after development of clinical toxic hepatitis. Biochemical and functional indicators of the liver parenchyma demonstrated that both drugs reduced mortality, normalized the body and relative liver weight, reduced intensity of cytolytic, cholestatic, and mesenchymal inflammatory syndromes, and restored liver function. The study demonstrates that acyzol and silymarin have comparable hepatoprotective effect, thus, providing a rationale for the use of acyzol in complex therapy of toxic hepatitis and hepatosis.

Повышение активности ренин-ангиотензин-альдостероновой системы - один из важнейших механизмов реализации сердечно-сосудистого континуума. Рассматривается роль, которую блокаторы рецепторов ангиотензина играют в достижении целевых цифр артериального давления и снижении сердечно-сосудистого риска. Освещается значение плейотропных свойств блокаторов рецепторов ангиотензина (в частности, активации гамма рецепторов, активируемых пероксисомными пролифераторами - PPAR-y) в ведении больных с инсулинорезистентностью, ожирением, дислипидемией. Обсуждается доказательная база применения телмисартана как препарата, обладающего плейотропным действием, у больных с артериальной гипертензией и сочетанными заболеваниями (сахарный диабет, ожирение, нарушение функции почек).

According to current guidelines, non-sedative H1-antihistamines (nsAH) are the first-line therapy of chronic spontaneous urticaria (CSU). But even up-dosed antihistamines (to four times the standard dose) produce symptom resolution in less than 50% of patients. Biomarkers that can predict the response to nsAH are still unknown. We carried out a prospective study and used discriminant analysis to evaluate the combination of D-dimer, fibrinogen, C-reac- tive protein and ESR values for predicting the outcome of treatment with levocetirizine in 84 CSU patients. We found that elevation of these parameters is associated with more active disease, low quality of life and lack of response to standard doses of levocetirizine. Thus, eval-uation of these markers may be considered useful before starting treatment with nsAH. The mechanisms behind the increase in these parameters in CSU patients need to be elucidated in further studies.